Неточные совпадения
Как с игры да с беганья щеки
разгораются,
Так с хорошей песенки
духомподнимаются
Бедные, забитые…» Прочитав
торжественно
Брату песню
новую (брат сказал:
«Божественно!»),
Гриша спать попробовал.
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по себе, так как о
новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни
духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи
новому начальнику.
Сергей Иванович внимательно слушал, расспрашивал и, возбуждаемый
новым слушателем, разговорился и высказал несколько метких и веских замечаний, почтительно оцененных молодым доктором, и пришел в свое, знакомое брату, оживленное состояние
духа, в которое он обыкновенно приходил после блестящего и оживленного разговора.
Алексей Александрович не любил этот
новый восторженный
дух.
Чудная, однако же, вещь: на другой день, когда подали Чичикову лошадей и вскочил он в коляску с легкостью почти военного человека, одетый в
новый фрак, белый галстук и жилет, и покатился свидетельствовать почтение генералу, Тентетников пришел в такое волненье
духа, какого давно не испытывал.
В свою деревню в ту же пору
Помещик
новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал.
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
К Крестьянину вползла Змея
И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!
Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;
Ты видишь, что совсем другая стала я
И кожу нынешней весной переменила».
Однако ж Мужика Змея не убедила.
Мужик схватил обух
И говорит: «Хоть ты и в
новой коже,
Да сердце у тебя всё то же».
И вышиб из соседки
дух.
— Неверно это, выдумка! Никакого
духа нету, кроме души. «Душе моя, душе моя — что спиши? Конец приближается». Вот что надобно понять: конец приближается человеку от жизненной тесноты. И это вы, молодой человек, напрасно интеллигентам поклоняетесь, — они вот начали людей в партии сбивать,
новое солдатство строят.
Вообще, скажет что-нибудь в этом
духе. Он оделся очень парадно, надел
новые перчатки и побрил растительность на подбородке. По улице, среди мокрых домов, метался тревожно осенний ветер, как будто искал где спрятаться, а над городом он чистил небо, сметая с него грязноватые облака, обнажая удивительно прозрачную синеву.
От ее невыносимо пестрого халата, от распущенных по спине волос исходил запах каких-то
новых, очень крепких
духов.
Она нетерпеливо покачала головой, отсылая его взглядом, потом закрыла глаза, чтоб ничего не видеть. Ей хотелось бы — непроницаемой тьмы и непробудной тишины вокруг себя, чтобы глаз ее не касались лучи дня, чтобы не доходило до нее никакого звука. Она будто искала
нового, небывалого состояния
духа, немоты и дремоты ума, всех сил, чтобы окаменеть, стать растением, ничего не думать, не чувствовать, не сознавать.
Открытие в Вере смелости ума, свободы
духа, жажды чего-то
нового — сначала изумило, потом ослепило двойной силой красоты — внешней и внутренней, а наконец отчасти напугало его, после отречения ее от «мудрости».
Новое учение не давало ничего, кроме того, что было до него: ту же жизнь, только с уничижениями, разочарованиями, и впереди обещало — смерть и тлен. Взявши девизы своих добродетелей из книги старого учения, оно обольстилось буквою их, не вникнув в
дух и глубину, и требовало исполнения этой «буквы» с такою злобой и нетерпимостью, против которой остерегало старое учение. Оставив себе одну животную жизнь, «
новая сила» не создала, вместо отринутого старого, никакого другого, лучшего идеала жизни.
И мужья, преклоняя колена перед этой
новой для них красотой, мужественнее несли кару. Обожженные, изможденные трудом и горем, они хранили величие
духа и сияли, среди испытания, нетленной красотой, как великие статуи, пролежавшие тысячелетия в земле, выходили с язвами времени на теле, но сияющие вечной красотой великого мастера.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга от работ и отрезвления от
новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и искусства, пропитаться насквозь
духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
Убедившись, что Нехлюдов не в
духе, и нельзя его вовлечь в приятный и умный разговор, Софья Васильевна обратилась к Колосову с вопросом об его мнении о
новой драме таким тоном, как будто это мнение Колосова должно было решить всякие сомнения, и каждое слово этого мнения должно быть увековечено.
Василий Назарыч, отстаивая образование детей, незаметно сам втянулся в
новую среду, вошел в сношения с
новыми людьми, и на его половине окончательно поселился
дух новшеств.
Дальше Лоскутов очень подробно развивал мысль, что необходимо, на основании абсолютной субстанции
духа, создать
новую вселенскую религию, в которой примирятся все народы и все племена.
Гуляевский
дух еще жил в бахаревском доме, им держался весь строй семьи и, по-видимому, вливал в нее
новые силы в затруднительных случаях.
Некоторые славянофильствующие и в наши горестные дни думают, что если мы, русские, станем активными в отношении к государству и культуре, овладевающими и упорядочивающими, если начнем из глубины своего
духа создавать
новую, свободную общественность и необходимые нам материальные орудия, если вступим на путь технического развития, то во всем будем подобными немцам и потеряем нашу самобытность.
Но таинственная страна противоречий, Россия таила в себе пророческий
дух и предчувствие
новой жизни и
новых откровений.
Эти
новые реакции нужны и для
духа, оставшегося верным своей вере, своей идее.
Все изменилось вокруг в мире, и нужны уже
новые реакции живого
духа на все совершающееся.
Мы должны сознать, что русский мессианизм не может быть претензией и самоутверждением, он может быть лишь жертвенным горением
духа, лишь великим духовным порывом к
новой жизни для всего мира.
Между тем в христианстве есть мессианское ожидание второго явления Христа в силе и славе, есть мессианское искание царства Божьего, как на небе, так и на земле, возможное ожидание
новой эпохи
Духа Святого.
Россия тогда лишь будет на высоте мировых империалистических задач, когда преодолеет свою старую националистическую политику, в сущности не согласную с
духом русского народа, и вступит на
новый путь.
Это значит, что
новый человек хочет окончательно водвориться в царстве Кесаря и окончательно отвергнуть царство
Духа.
Нельзя достаточно сильно подчеркивать, что абсолютная Христова любовь есть
новая благодатная жизнь
духа, а не закон для относительной материальной жизни.
Должна быть произведена совершенно самостоятельная и
новая работа мысли, усилие творческого
духа.
Такую же ошибку делали, когда совершали революцию во имя природы; ее можно делать только во имя
духа, природа же, т. е. присущий человеку инстинкт, создавала лишь
новые формы рабства.
Для людей этого
духа она не может дать никакого научения, они не хотят перейти к
новой жизни через смерть.
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от
духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование
новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы человека над природой и рабство человека у собственных открытий.
Но мысль по природе своей динамична, она есть вечное движение
духа, перед ней стоят вечно
новые задачи, раскрываются вечно
новые меры, она должна давать вечно творческие решения.
Экзистенциалисты
новой формации могут сказать, что моя философская точка зрения предполагает миф о Боге и миф о
Духе.
Боятся, что европейская техника, машина, развитие промышленности,
новые формы общественности, формально схожие с европейскими, могут убить своеобразие русского
духа, обезличить Россию.
И тогда возрождение России к
новой жизни может быть связано лишь с мужественными, активными и творящими путями
духа, с раскрытием Христа внутри человека и народа, а не с натуралистической родовой стихией, вечно влекущей и порабощающей.
Но и тогда в этом высшем состоянии будет борьба, движение, историческое творчество,
новое перераспределение тел и
духов.
Они сообщили нам крайне неприятную новость: 4 ноября наша лодка вышла с реки Холонку, и с той поры о ней ни слуху ни
духу. Я вспомнил, что в этот день дул особенно сильный ветер. Пугуй (так звали одного из наших
новых знакомых) видел, как какая-то лодка в море боролась с ветром, который относил ее от берега все дальше и дальше; но он не знает, была ли то лодка Хей-ба-тоу.
Побеседовал даже с Перфишкой, которому обещал
новый казакин с желтыми по всем швам басонами, и лег спать в блаженнейшем настроении
духа.
Простые швеи, не занимавшие должностей, были так деликатны, что не требовали этой перемены, когда заметили несправедливость прежнего порядка, ими же заведенного: сами должностные лица почувствовали неловкость пользования лишним и отказывались от него, когда достаточно поняли
дух нового порядка.
— Знаете ли что, — сказал он вдруг, как бы удивляясь сам
новой мысли, — не только одним разумом нельзя дойти до разумного
духа, развивающегося в природе, но не дойдешь до того, чтобы понять природу иначе, как простое, беспрерывное брожение, не имеющее цели, и которое может и продолжаться, и остановиться. А если это так, то вы не докажете и того, что история не оборвется завтра, не погибнет с родом человеческим, с планетой.
Великие слова, заключающие в себе целый мир
новых отношений между людьми, — мир здоровья, мир
духа, мир красоты, мир естественно-нравственный и потому нравственно чистый.
Монашество святого Серафима представлялось
новым белым монашеством, в нем видели веяние
Духа Святого.
То, что происходило во мне в предшествующие годы, соединение веяния
Духа с веянием Диониса, соответствовало многому из того, что я нашел в
новой для меня петербургской атмосфере, но были и различия, которые потом усилились.
Так должна была сложиться
новая церковь Святого
Духа, в которой раскроется тайна плоти.
Но ортодоксальные системы не хотят знать никакой
новой проблематики, относятся подозрительно и враждебно к творческому беспокойству, к исканию, к борениям
духа.
Более верно, когда меня называли учителем представители
новых течений французской молодежи «Esprit» и «Ordre Nouveau» [«Esprit» — «
Дух» (фр.); «Ordre Nouveau» — «
Новый порядок» (фр.).], так как они стояли на почве персонализма.
Невозможна творческая философская мысль, если нет сферы проблематического, нет мучительных усилий разрешить
новые вопросы, нет искания истины, которая не падает сверху в готовом и застывшем виде, нет борений
духа.
Тоска Достоевского, Ницше, Кирхегардта, Бодлера, Л. Блуа и им подобных предшествует
новой эпохе
Духа, эпохе эсхатологической.
Меня связывала со многими представителями русской религиозной мысли начала XX века великая надежда, что возможно продолжение откровения в христианстве,
новое излияние
Духа Святого.